Гай валерий катулл биография, творчество, «книга катулла веронского»

Кто такой Данте Алигьери?

Дуранте дельи Алигьери (итал. Durante deʎʎ aliɡjɛːri, краткое имя Данте (итал. Dante, Брит. dænti, амер. dɑːnteɪ; с 1265 — 1321.), был одним из основных итальянских поэтов Позднего Средневековья. Его «Божественная комедия», первоначально была названа просто «Комедия» (совр. итал.: Commedia), а позже Боккаччо окрестил ее «Божественной». «Божественная комедия» считается величайшим литературным произведением, написанным на итальянском языке , а также, – шедевром мировой литературы.

В эпоху Позднего Средневековья, подавляющее большинство стихов было написано на латыни, а значит, было доступно только богатой и образованной аудитории. В «De vulgari eloquentia» («О народном красноречии»), однако, Данте защищал использование жаргона в литературе

Он и сам бы написал на тосканском диалекте работы, такие как «The New Life» ( «Новая жизнь») (1295) и вышеупомянутую «Божественную комедию»; этот выбор, хотя и весьма неортодоксальный, стал причиной чрезвычайно важного прецедента, которому позже будут следовать итальянские писатели, такие как Петрарка и Боккаччо. В результате, Данте сыграл важную роль в создании национального языка Италии

Большое значение Данте также имел для своей родной страны; его изображения Ада, Чистилища и Небес обеспечили вдохновение для большой части западного искусства, и повлияли на творчество Джона Мильтона, Джеффри Чосера и Альфреда Теннисона и многих других. Кроме того, первое использование перекрестной трех строчной схемы рифмования, или терцин, приписывается именно Данте Алигьери.

Данте был назван «Отцом итальянского языка» и одним из величайших поэтов мировой литературы. В Италии Данте часто называют «il Sommo Poeta» («Верховный Поэт»); его, Петрарку и Боккаччо также называют «Три фонтана» или «Три короны».

Октавиан Август

Октавиан Август был сыном богатого римского банкира. Юлий Цезарь приходился ему двоюродным дедушкой. Август был усыновлен Юлием Цезарем и назначен его наследником. Октавиан Август начал активную борьбу против Марка Антония, который захватил власть в Риме после кончины Юлия Цезаря. Впоследствии они пришли к взаимному соглашению и согласились разделить власть над Римской Республикой. Они также нашли и покарали убийц Цезаря. Когда Октавиан узнал о любовной связи между Марком Антонием и царицей Египта Клеопатрой, то он посчитал это угрозой Риму и отвернулся от Антония. После смерти Марка Антония Октавиан Август стал первым императором Рима.

Рим значительно расширил свои территории в период правления Октавиана Августа. Он завоевал Иберийский полуостров и расширил границы Римской Империи на север до реки Дунай. Также он на регулярной основе восстанавливал ветхие здания и строил дороги к дальним границам империи.

После смерти Октавиан Август высоко почитался в Риме благодаря своему успешному правлению.

Биография

Точных сведений о биографии Гая Катулла сохранилось мало. Он родился в Вероне (Цизальпинская Галлия), вероятно в 87 г. до н. э. (667 год от основания Рима), в консульство Л. Корнелия Цинны (1-й раз консул в 87 г., 2-й в 86 г., 3-й в 85 г., 4-й в 84 г.). По-видимому, принадлежал к землевладельцам Северной Италии, известно, что Цезарь гостил в доме его отца. В поисках карьеры переселился в Рим, где окунулся в легкомысленную жизнь молодежи.

В Риме он стал во главе кружка молодых поэтов «неотериков», который был связан узами тесного товарищества (jus sodalicii), и отличался особенно в ямбах, в едкой эпиграмме и в вольных стихотворениях любовного характера. Между друзьями поэта, которым он посвятил немало стихотворений, особенно близок к нему был Гай Лициний Кальв и Гай Гельвий Цинна. В Риме развернулась его любовная история с женщиной, воспетой им в стихах под псевдонимом Лесбия.

Из произведений Катулла видно, что он был в литературных связях и с главными представителями господствовавшей тогда прозаической литературы — с Цицероном, оратором Гортензием, Корнелием Непотом и другими, пылая, вместе с Кальвом, непримиримой ненавистью к Юлию Цезарю и бросая в него и в его друзей самыми язвительными ямбами и едкими эпиграммами (57, 93, 29), к которым Цезарь, по словам Светония, не оставался нечувствительным.

Его отец владел виллой в веронской области, на Сирмионском полуострове, который вдавался от южного берега в lacus Benacus (ныне озеро Гарда) и который воспет Катуллом как прекраснейший из всех полуостровов (№ 31); кроме того, была у него вилла близ Тибура (№ 44). Тем не менее он, видимо, был не очень богат.

В 57 г. до н. э. он сопровождал в Вифинию пропретора Луция Меммия Гемелла (№ 28 и 10), поэта-любителя, которому Тит Лукреций Кар посвятил поэму «О природе вещей». На обратном пути посетил могилу погребенного близ Трои брата (№ 101), потерю которого он оплакивал самым искренним и поистине трогательным образом (№ 65, 68). Проведя в Азии примерно два года, он возвращается морем домой, приезжает к озеру Бенака и возвращается в свою родную Виллу на Сирмионе. Оттуда после свидания с отцом он возвращается в Рим.

Умер Катулл очень рано, едва 30 лет от роду; год смерти его в точности неизвестен, скорее всего 54 или же 47 год (707 год от основания Рима). Св. Иероним пишет, что Катулл родился в 87 до н. э. и умер в Риме в возрасте 30 лет, однако, поскольку ряд стихотворений написан после 57 до н. э., Иероним ошибается либо относительно даты рождения Катулла, либо относительно его возраста на момент смерти. Наиболее поздние из упоминающихся в его лирике событий относятся к 55-54 до н. э.

Поэзия

3. «Lugete, o Veneres Cupidinesque…»
- «Восплачьте, Грации, Амуры…» в переводе А. И. Бухарского (с французского перевода)
- «Тужите, Амуры и Грации…» в переводе А. Х. Востокова
- На смерть воробья («Плачьте, Грации, со мною…») в переводе Н. В. Гербеля
- «Плачьте, Венеры все и все Эроты…» в переводе В. Я. Брюсова
- «Плачь, Венера, и вы, Утехи, плачьте!..» в переводе А. И. Пиотровского
5. «Viuamus, mea Lesbia, atque amemus…»
- К Лезбии («Жить и любить давай, о Лезбия, со мной!..») в переводе А. А. Фета, 1850
- «Будем, Лесбия, жить, пока живы…» в переводе Ф. Е. Корша
- К Лесбии («Будем жить и любить, моя подруга…») в переводе А. И. Пиотровского, 1927
6. «Flaui, delicias tuas Catullo…»
Забавы Флавия («Флавий милый! Давно бы показал ты…») в переводе А. И. Пиотровского, 1927
7. «Quaeris, quot mihi basiationes…»
- «Хочешь, Лесбия, знать ты, наверно…» в переводе Ф. Е. Корша
- «Спросишь, Лесбия, сколько поцелуев…» в переводе А. И. Пиотровского
11. «Furi et Aureli, comites Catulli…»
«Фурий ласковый и Аврелий верный!..» в переводе А. И. Пиотровского
22. «Suffenus iste, Vare, quem probe nostri…»
«Мой Вар, Суффена ты наверняка знаешь!..» в переводе А. И. Пиотровского
27. «Minister vetuli puer Falerni…»
- Мальчику («Пьяной горечью Фалерна…») в переводе А. С. Пушкина
- К мальчику-прислужнику («Фалерна старого, служитель-мальчик, нам…») в переводе А. А. Фета, 1886
29. «Quis hoc potest uidere, quis potest pati…»
«Кто это видеть может, кто перенесёт…» в переводе А. А. Фета
36. «Annales Volusi, cacata carta…»
«Хлам негодный, Волюзия анналы!..» в переводе А. И. Пиотровского
40. «Quaenam te mala mens, miselle Rauide…»
Сопернику («Что за чёрная желчь, Равид злосчастный…») в переводе А. И. Пиотровского, 1927
43. «Salue, nec minimo puella naso…»
- «Деве-красотке поклон мой покорный…» в переводе Ф. Е. Корша
- Деревенская красавица («Добрый день, долгоносая девчонка…») в переводе А. И. Пиотровского, 1927
45. «Acmen Septimius suos amores…»
Счастливая примета («Обнял Акму, любовь свою, Септимий…») в переводе А. И. Пиотровского, 1927
49. «Disertissime Romuli nepotum…»
«Говорливейший меж потомков Рема…» в переводе А. И. Пиотровского
50. «Hesterno, Licini, die otiosi…»
Игра («Друг Лициний! Вчера в часы досуга…») в переводе А. И. Пиотровского, 1927
51. «Ille mi par esse deo uidetur…»
«Тот богоравный был избран судьбою…» в переводе А. А. Фета
52. «Quid est, Catulle? quid moraris emori?..»
«Что ж ты, Катулл? Почему умирать ещё медлишь?..» в переводе А. А. Фета
57. «Pulchre conuenit improbis cinaedis…»
Памфлет на Юлия Цезаря («В чудной дружбе два подлых негодяя…») в переводе А. И. Пиотровского
63. «Super alta vectus Attis celeri rate maria…»
Аттис («По морям промчался Аттис на летучем, лёгком челне…») в переводе А. И. Пиотровского
70. «Nulli se dicit mulier mea nubere malle…»
Женские клятвы («Милая мне говорит: лишь твоею хочу быть женою…») в переводе А. И. Пиотровского, 1927
72. «Dicebas quondam solum te nosse Catullum…»
«Ты прежде, Лесбия, твердила…» в переводе Ф. Е. Корша
85. «Odi et amo. Quare id faciam fortasse requiris…»
- «Хоть ненавижу, люблю. Зачем же? — пожалуй, ты спросишь…» в переводе А. А. Фета
- «Любовь и ненависть кипят в душе моей…» в переводе Ф. Е. Корша
86. «Quintia formosa est multis, mihi candida, longa…»
- «У многих Квинтия красавицей слывёт…» в переводе Ф. Е. Корша
- «Квинтию славят красивой. А я назову её стройной…» в переводе А. И. Пиотровского
87. «Nulla potest mulier tantum se dicere amatam…»
- «Не может, не хвалясь напрасно…» в переводе Ф. Е. Корша (вместе с 75-м)
- «Нет, ни одна среди женщин такой похвалиться не может…» в переводе А. И. Пиотровского (вместе с 75-м)
92. «Lesbia mi dicit semper male nec tacet umquam…»
«Лесбия вечно ругает меня. Не молчит ни мгновенья…» в переводе А. И. Пиотровского
101. «Multas per gentes et multa per aequora uectus…»
На могиле брата («Много морей переплыв и увидевши много народов…») в переводе А. И. Пиотровского
105. «Mentula conatur Pipleum scandere montem…»
«Хлыщ, говорят, захотел на Пимплейскую гору подняться…» в переводе А. А. Фета
107. «Si quicquam cupido optantique obtigit umquam…»
«Если желание сбывается свыше надежды и меры…» в переводе А. И. Пиотровского
109. «Iucundum, mea uita, mihi proponis amorem…»
«Жизнь моя! Будет счастливой любовь наша, так ты сказала…» в переводе А. И. Пиотровского

См. также:

Из Катулла (Фет):
Стихи Катулла (перевод Ф.А.Петровского)

Биография

Творчество Катулла

Судьба стихотворений Катулла удивительна: несмотря на дошедшие до нас упоминания о поэте и его творчестве, сами произведения Катулла в течение долгих веков оставались неизвестными, и могло случиться так, что время поглотило бы их безвозвратно. К счастью, в XIII веке в Вероне был найден ветхий сборник со ста шестнадцатью стихотворениями Катулла; впоследствии и он был утрачен, но осталось два сделанных с него списка, и таким образом поэтическое наследие Катулла было частично спасено.

Найденные стихотворения Катулла свидетельствуют о большом разнообразии его поэзии. Среди них много гневных и бранных стихов, направленных против врагов и неверных друзей, против властных правителей и недостойных политиков, а также дружеских посланий, наполненных искренностью. Главное место в лирике занимает любовная лирика, именно она сделала бессмертной его поэзию. Любовная лирика Катулла посвящена за немногими исключениями возлюбленной всей жизни поэта, своенравной красавице Клодии. Катулл дал ей поэтическое имя Лесбия по названию острова Лесбос, на котором родилась и творила великая греческая поэтесса, воспевшая любовь, — Сапфо.

Катулл ввёл в мировую поэзию представление о возвышенной, духовной связи между любящими, что явилось новым явлением в литературе. В отличие от греческой поэзии, обращавшейся к физической любви, Катулл жаждет понять своё чувство, отдавая должное его сложности и глубине, трагической антитезе любви и ненависти, сокрушаясь, страдая и не находя покоя. Вот как описывает Катулл своё смятение:

Хоть ненавижу, люблю. Зачем же? — пожалуй, ты спросишь.

И не пойму, но в себе чувствуя это, крушусь.

Перевод А.А. Фета

Показательно, что лучшие любовные послания к Лесбии Катулл создаёт уже после их расставания, что подчёркивает его душевную привязанность к любимой. Исследователь творчества Катулла академик М.Л. Гаспаров определил значение поэта в римской поэзии в том, «что он страстно любил свою Лесбию и с непосредственной искренностью изливал свой пыл в стихах. Оно в том, что Катулл первый задумался о своей любви и стал искать для её выражения новых точных слов: стал писать не о женщине, которую он любит, а о любви как таковой».

Восторг и бесконечность любви с наибольшей яркостью и полнотой выразились в одном из ранних посланий к Лесбии «Vivamus mea Lesbia atque amemus» («Будем, Лесбия, жить, любя друг друга!»). Поэтическую мысль, переполняющую это лирическое послание, можно определить как «открытие любви в себе». Стихи, слова послания льются как поток — живой, радостный, торжествующий. Хотя у Катулла строки нерифмованные, что было характерно для всей греческой и римской поэзии, мелодическое развитие стиха достигается за счёт ритма и звуковых сочетаний. Так, первую строку послания обрамляют два созвучных слова «vivamus» и «amemus», и благодаря этому художественному приёму в строке, задающей идею стихотворения, провозглашается главная мысль: жизнь и любовь едины. Более того, мысль Катулла ещё глубже — это старались донести до нас переводчики стихотворения на русский язык. Нельзя поставить только лишь союз «и» («будем жить и любить»), поскольку тогда речь будет идти только об образе жизни. Поэтому в переводах часто встречается союз «пока», передающий следующий смысл: «человек живёт, пока любит». А учёный и переводчик античной литературы Ф.Е. Корш вводит понятие «душа» во вторую строку, чтобы выразить через это понимание Катуллом источника любви:

Будем, Лесбия, жить, пока живы,

И любить, пока любит душа.

Мысль Катулла была подхвачена и развита в лучших произведениях мировой лирики. Например, Пушкин утверждает в стихотворении «Элегия» (1830), что любовь вечна и побеждает смерть:

И, может быть, на мой закат печальный

Блеснёт любовь улыбкою прощальной.

Любви в стихотворении Катулла противостоят пересуды людей и закон природы — мрак смерти («непробудная ночь»). И поэт призывает неисчислимыми, как песок в пустыне, поцелуями, делающими любовь бесконечной, закрыться от любопытных, завистливых и злых людей.

Чувство лирического героя Катулла так вдохновенно, искренно и полно выразилось в его стихах к Лесбии, что вся мировая поэзия испытала их влияние. Образ самоотречённой любви у Катулла предвосхитил идеи романтической лирики поздних веков, особенно поэзии XIX века.

В русской поэзии по силе и размаху любовного чувства, широте и богатству натуры Катулла напоминает русский поэт начала XX века, как и он, проживший короткую жизнь, Сергей Есенин. Как близки к пафосу Катулла строки, написанные Есениным о себе:

О моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств.

Творчество

До нас дошёл от Катулла сборник в 116 стихотворений, разнообразных размеров и весьма различной величины (от 2 стихов до 480). Значительную лучшую часть их составляют любовные стихотворения, в которых главную роль играют отношения поэта к Лесбии (подлинное имя которой, по Овидию и Апулею, было Клодия). Посвящённые ей стихотворения (3, 5, 7 и особенно 51, написанное в подражание Сафо) дышат пылкой страстью и блещут игривостью воображения. Увлечение поэта сменяется горем и затем омерзением, которое внушила ему любимая женщина изменой и низким падением (72, 76, 58 и др.). Другую значительную группу стихотворений составляют стихотворения к друзьям: к Кальву, Цинне, Вероннию, Фабуллу, Альфену Вару, Цецилию, Корнифицию, Корнелию Непоту, которому и посвящён весь сборник, Цицерону, Азинию Поллиону, Манлию Торквату, грамматику Катону, Гортензию и др. Содержание этих стихотворений так же различно, как и поводы, которыми они вызывались. Обыкновенно, это — краткие дружеские послания в несколько стихов, сообщающие какой-либо интересный факт, имеющий значение для истории римской литературы. Рядом с ними идут ямбы и эпиграммы против врагов: Юлия Цезаря (93), его любимца Маммуры (29), против их обоих вместе (57), против Маммуры под другим названием (94, 105, 114, 115), против любовницы Маммуры (41, 43) и др. Есть ещё несколько стихотворений, вызванных путешествием Катулла, в свите пропретора Меммия, в Вифинию. Посещение им там могилы умершего брата подало повод к двум стихотворениям, дышащим особенной теплотой родственного чувства (65 и 68). Наконец, Катулл пробовал свой лирический талант и в возвышенных одах, каков гимн Диане (34), в торжественных свадебных песнях (51 и 52) в изображении сильных трагических аффектов, какова его песнь к Аттине (63). Пробовал он писать и элегии в александрийском вкусе (68 и 66), из которых одна, о волосах Вереники, представляет прямо перевод элегии Каллимаха. Есть у него одно стихотворение (64) и в эпическом роде (повествование о свадьбе Пелея и Фетиды), также вызванное подражанием александрийской поэзии.

Обладал необыкновенным поэтическим талантом, особенно для выражения лирического чувства, и может быть назван истинным основателем художественной лирики в Риме. Он первый применил разнообразную гармонию греческих лирических размеров к латинскому языку, хотя и не дошёл в этом отношении до силы и классической законченности, какие проявил Гораций. Если значение К. в римской литературе уступает значению главных представителей поэзии века Августа, то это объясняется господствовавшим в его время александрийским направлением, которое, пренебрегая искренностью чувства и естественностью выражения, больше всего ценило пикантность содержания, трудности версификации и щегольство мифологической учёностью. Следуя моде, Катулл истощал свои силы в шаловливых стихотворениях эпиграмматического характера, в подражании учёной александрийской элегии и любимому у александрийских поэтов мифологическому рассказу. Только там, где в поэте говорило живое, неподдельное чувство — как в стихотворениях, предметом которых была любовь к Лесбии или смерть его брата на чужбине, — Катулл обнаруживает настоящую силу своего поэтического таланта и даёт понять, чего можно было бы ждать от него, если б он не был увлечён на ложную дорогу модным направлением. Против этого направления вёл систематическую борьбу выступивший на сцену вскоре после смерти Катулла Гораций, что и было отчасти причиной, почему высокий талант К. не нашёл себе настоящего признания в классический век римской поэзии. Другой причиной недостатка внимания к Катуллу в веке Августа было резко республиканское направление его стихотворений; наконец, упрочению его значения в ближайшем поколении помешало и скопление блестящих поэтических дарований в Августово время, которые, естественно, отодвинули на задний план своих предшественников. Но в конце I в. нашей эры значение Катулла видимо возрастает. Марциал, один из крупнейших представителей римской лирики, изучает Катулла внимательнейшим образом; Квинтилиан указывает на едкость его ямбов, а в II в. Геллий называет его уже «изящнейшим из поэтов» (elegantissimus poetarum).

Великое покаяние

Поэт умер на чужбине, в Равенне, где и находится настоящая его могила. Ему пришлось покинуть родной город: Данте был слишком неравнодушным гражданином и активно занимался политической борьбой. Представитель «белых гвельфов», он выступал за независимость Флоренции как от императора, так и от папы римского. Но в 1301 году власть во Флоренции захватили сторонники папы — «черные гвельфы», и Данте, занимавший до этого важный пост в городском совете, был приговорен к изгнанию. Его обвинили во взяточничестве, вымогательстве, получении незаконных доходов, а заодно и в педерастии. И поставили перед выбором: заплатить огромный штраф или уйти в пожизненное изгнание.

Данте ушел, но бездомным не остался. Правители многих городов были рады приютить знаменитого изгнанника. Он жил в Болонье, в Париже, в Вероне, а последние годы перед смертью провел в Равенне. Под страхом смертной казни Данте не мог вернуться во Флоренцию, к могиле его музы Беатриче, платоническая любовь к которой вдохновила поэта на великие произведения — «Новую жизнь» и «Божественную комедию».

— При жизни Данте даже «Комедию» отнюдь не все оценили по достоинству, — говорит Ольга. — Церковная элита осуждала поэта за то, что он написал произведение на «вульгарном» языке, то есть на народном флорентийском наречии. А в конце XIX века, когда Италия стала единой республикой, это наречие стало основой государственного языка. На нем и говорят современные итальянцы.

Сегодня флорентийцы почитают «высочайшего поэта». В 2008 году муниципалитет города даже официально извинился за то, что изгнал Данте 700 лет назад. В места, связанные с его именем, первым делом ведут туристов гиды: в дом-музей Данте на улице Святой Маргариты, в церквушку по соседству с ним, где, как считается, похоронена та самая Беатриче.

Нерон

Нерон стал императором Рима в 54 году н.э. в достаточно юном возрасте – ему было всего 17 лет. Он оказался очень жестоким и беспощадным правителем, который убил свою собственную мать.

Поначалу Нерон был достаточно добродушным и разумным правителем. Он активно занимался вопросами торговли и культуры в империи. Но со временем его действия становились все более жестокими и непредсказуемыми.

Согласно слухам именно он устроил пожар в Риме, разрушивший большую часть города. Он обвинил в поджоге христиан, которых он преследовал на протяжении всего времени правления. В 68 году Нерон осознал, что у него не осталось поддержки в Сенате, и он закончил жизнь самоубийством.

Неудобная гениальность

В то же время Флоренция даже не думает возвращать останки еще одного своего гения — да Винчи, который умер и похоронен во Франции. Леонардо сам пожелал, чтобы его могила была в Амбуазе. Но в базилике Санта-Кроче ему тоже посвящена мемориальная плита: «Леонардо да Винчи в четырехсотую годовщину смерти».

— Да Винчи, который задолжал всей Флоренции? Какой же он гений? — категорично заявляет 58-летний Риккардо Скуиллони, хозяин магазина «Папирус» (Papiro) на улице Таволини. Риккардо, декоратор бумаги по старинному флорентийскому методу, продает разные вещицы из нее: игральные карты, конверты, тетради, ежедневники. — Гениев не существует. Были великие личности, как Данте, но не гении. Вот ваш Достоевский, например, талантливый писатель, но игрок и мот. Какой же он гений?

Пока мы разговариваем, в магазинчике собираются туристы. Синьор Риккардо устраивает рекламную акцию: эффектно декорирует лист бумаги у них на глазах. В большой поддон, наполненный чем-то наподобие клейстера, он хаотично капает разноцветные акриловые краски. Разравнивает субстанцию специальным ножом, водит палочкой, затем скользит по поверхности листом бумаги, поворачивает его к восхищенным зрителям, и — оппа! — лист уже весь покрыт красивым разноцветным рисунком.

— Гениально! — слышится шепот покупателей.

— Ремесло, которому каждый может научиться, — подмигивает мне Риккардо, — а гений — существо с совершенными качествами, богоподобное, неземное. Человек априори не может им быть. Леонардо тоже всего лишь человек, хоть и великий, согласен.

Да Винчи залезал в долги, так как брал плату за картины авансом — на что-то же нужно было жить, — а потом часто не заканчивал работу. Исследователь по натуре, неспешный и основательный, он бросал большинство своих начинаний, как только удовлетворял творческое любопытство. Заказчик оставался без денег и без шедевра. Так случилось и с картиной «Поклонение волхвов».

В галерее Уффици перед неоконченной работой всегда толпится народ. Я наблюдаю: кареглазая девушка в очках, сосредоточенно сдвинув брови, делает зарисовки с картины простым карандашом. На листе бумаги — лицо Девы Марии. Парень лет 20, с виду тоже студент, что-то черкает в своем блокноте. Зрители внимательно смотрят на полотно, что-то пытаясь додумать за художника. А сам Леонардо утратил интерес к картине, едва ему удалось создать пирамидальную композицию: Богородица — верхушка, а склонившиеся к ее стопам волхвы — ребра. Заказчики, монахи-августинцы, десять лет ждали, пока мастер закончит полотно.

Из-за ненадежности да Винчи власти города не делегировали его в Ватикан расписывать Сикстинскую капеллу вместе с Микеланджело, Рафаэлем и другими флорентийскими художниками. Но, несмотря на все неудобства жизни с должником, современники признавали несравненный талант Леонардо. Даже незаконченные работы гения бесценны для искусства.

С Микеланджело современникам тоже было нелегко. Он специально не заканчивал некоторые свои скульптуры, чтобы зритель мог «дорисовать» образ. Благодаря ему возник стиль non finito , то есть незаконченный. Заказчикам это не всегда нравилось, и они просили доделать. Микеланджело яростно возражал, что кончил — и баста. Его прощали — гений все-таки.

3. В искусстве

Торнтон Уайлдер: «Мартовские иды». Роман посвящен «хорошему» Цезарю, который заботливо возится с умирающим Катуллом. Автор предполагает тождество Лесбии с Клодией и сдвигает время действия несчастливой любви Катулла на 10 лет вперед, чтобы они происходили во время убийства Цезаря
William George Hardy: Stadt der großen Gier. dt. Schneekluth, München 1960
Joan O’Hagan: A Roman Death. Macmillan, London 1988
John Maddox Roberts: Die Catilina-Verschwörung: ein Krimi aus dem alten Rom. dt. Goldmann Verlag, München1993
Helen Dunmore: Counting the Stars. Fig Tree, London 2008
Cornelius Hartz: Excrucior. Verlag Philipp von Zabern, Mainz 2008
Катулл и Лесбия — персонажи кантаты Карла Орфа «Catulli Carmina», где рассказывается по-своему реконструированная композитором история их любви.