Революция «без злодеяний и слез»

Бабёф Франсуа-Ноэл

Определение 2

Бабеф — лидер крайне левого крыла во Французской революции.

Бабеф взял имя Гракх в честь знаменитого римского трибуна. Был твердым противником всех революционных правительств, включая якобинцев, из-за их непоследовательности в осуществлении действительного политического и экономического равенства. Осенью 1795 г. Бабеф со сторонниками основал тайную организацию «Заговор равных», ставившее целью произвести переворот и установить революционную диктатуру. Организацией были разработаны меры, которые надо было провести в жизнь при захвате власти. Важнейшие предложения Бабефа:

отмена права наследства;
конфискация частной собственности;
уничтожение денежной системы.

Бабеф издавал две газеты – «Просветитель» и «Народная трибуна», намечая в них программу действий, при помощи которой пролетариат сможет закрепить за собой власть, и набрасывал план экономических и политических мероприятий. Полноправные граждане должны были заниматься физическим трудом, а лица, не выполняющие общественно-полезных функций, считались иностранцами. План заговора был раскрыт. 10 мая 1796 г. Бабеф с ближайшими соратниками был арестован, а в сентябре была пресечена попытка членов общества организовать под Парижем восстание войск. Бабеф неудачно попытался покончить с собой, а 27 мая 1797 г. был гильотинирован.

Определение 3

Бабувизм — политическое учение, которое построено на идеях утопического социализма и полного социального равенства людей.

Об авторе

Теодор Мундт, немецкий писатель и журналист, родился в Потсдаме 19 сентября 1808 года. Окончив гимназию, поступил в университет, где изучал философию и филологию. Молодой человек отличался весьма прогрессивными взглядами на устройство общества, а это закрывало перед ним возможность успешной академической карьеры в прусском государстве. Тогда Теодор решил посвятить себя журналистике и литературе. Он стал сначала редактором, а потом и издателем газет литературного направления.

В своей журналистской деятельности Теодор Мундт постоянно конфликтовал с монархической прусской цензурой. Вскоре он стал одним из ведущих авторов демократического движения «Молодая Германия». Мундт поочередно издавал такие журналы, как «Литературный Зодиак» (1835), «Диоскуры» (1836–1837) и прочие. Одновременно он начинает писать романы, преимущественно исторические, и бытовые повести. Первыми романами, получившими популярность, были «Дуэт» (1831) и «Мадонна» (1835). В 1841 году вышел лучший, как полагают, его исторический роман «Томас Мюнцер».

В 1839 году в жизни Теодора Мундта произошло важное событие: он женился на писательнице Кларе Мюллер, которая впоследствии также стала широко известна своими историческими романами, которые она публиковала под псевдонимом Луиза Мюльбах. С 1842 года Мундт преподает историю и литературу в Берлинском университете, но после революционных событий 1848 года вынужден оставить университет

Он возвращается в это престижное учебное заведение в 1850 году, но уже в должности библиотекаря. Правда, и на этом посту Теодор Мундт остается недолго: из-за разногласий с профессором Георгом Пертцом ему пришлось преждевременно выйти на пенсию. Кое-какие средства на жизнь, таким образом, у Теодора были, и он смог спокойно заниматься литературной деятельностью

С 1842 года Мундт преподает историю и литературу в Берлинском университете, но после революционных событий 1848 года вынужден оставить университет. Он возвращается в это престижное учебное заведение в 1850 году, но уже в должности библиотекаря. Правда, и на этом посту Теодор Мундт остается недолго: из-за разногласий с профессором Георгом Пертцом ему пришлось преждевременно выйти на пенсию. Кое-какие средства на жизнь, таким образом, у Теодора были, и он смог спокойно заниматься литературной деятельностью.

Писал Мундт в основном критические статьи, а также работы по эстетике и истории литературы. К основным произведениям этого жанра относятся: «История современной литературы от 1789 года до новейших времен» (2-е издание – 1853 г.), «Драматургия, или Теория и история драматического искусства» (1847–1848 гг., в 2 т.), «Эстетика» (1845). К этому надо добавить книгу путевых очерков «Итальянские порядки» (1859–1860). К обстоятельным штудиям, с внимательной проработкой исторических материалов, стоит добавить и ряд романов, преимущественно на российскую тематику: «Царь Павел I», «Неразгаданный монарх», «Тихий ангел (Из жизни Натальи Алексеевны, супруги великого князя Павла Петровича)».

Исторические романы Т. Мундта характеризует прежде всего великолепное знание исторической канвы изображаемой эпохи, фактической стороны сюжета. Разумеется, надо делать скидку на открывшиеся уже в прошлом столетии обстоятельства. Среди других произведений на историческую тематику можно особо выделить (из переведенных на русский язык) трилогию о прусском короле Иосифе II – «Самозванец», «Около плахи», «Гренадеры императрицы» и роман из эпохи французской революции – «Граф Мирабо».

В России Мундт был известен на рубеже XIX–XX веков. К этому времени относится большинство первых изданий переводов его романов. Историко-литературные и критические работы писателя, насколько известно, на русский язык не переводились. Умер Теодор Мундт в Берлине 30 ноября 1861 года.

Анатолий МОСКВИН

ИЗБРАННАЯ БИБЛИОТЕКА ТЕОДОРА МУНДТА:

«Томас Мюнцер» (Thomas Münzer, 1841)

«Матадоры» (Die Matadore, 1850)

«Граф Мирабо» (Graf Mirabeau, 1858)

«Калиостро в Петербурге» (Cagliostro in Petersburg, 1858)

«Робеспьер» (Robespierre, 1859)

«Царь Павел I» (Czar Paul, 1861)

Появление Учредительного собрания

Первое время после провозглашения Национального собрания казалось, что третье сословие добилось именно той цели, ради которой и предпринимались столь решительные действия. Не желая противопоставлять себя нации в лице новообразованного Собрания, большинство депутатов от духовенства решили присоединиться к нему. Того же потребовали в своей палате и либерально настроенные дворяне, составлявшие примерно треть представителей второго сословия. Однако большинство дворян и верхушка духовенства не хотели уступать и обратились к королю с просьбой вмешаться и разрешить спор. Людовик XVI, подавленный смертью сына, вяло согласился. Однако те меры, на которые удалось его подвигнуть, не только не исправили ситуацию, но и невольно способствовали дальнейшей эскалации событий.

Для разрешения конфликта между сословиями было решено провести королевское заседание — то есть заседание с участием Людовика XVI. Как уже отмечалось, правовая традиция Старого порядка предполагала, что воля монарха, оглашенная в его присутствии, подлежит безоговорочному исполнению. Для подготовки к столь торжественному событию зал Собрания временно закрыли, но предупредить об этом представителей третьего сословия не сочли нужным. В результате те, придя утром 20 июня на «место работы», нашли двери запертыми. Не понимая сути происходящего, они сразу же подумали о худшем, увидев в этом первый шаг к разгону Собрания. Идея «аристократического заговора», возникшая еще в ходе избирательной кампании, продолжала витать в воздухе.

Клятва в зале для игры в мяч / Рисунок Ж.Л. Давида

23 июня состоялось королевское заседание. На нем Людовик XVI огласил программу реформ. Он высказался за ликвидацию налоговых привилегий первых двух сословий, чего министры короля упорно добивались еще со времен Машо д’Арнувиля, признал право Генеральных штатов на утверждение налогов и подтвердил свободу слова, которая де-факто уже была дарована в августе 1788 года. Одновременно монарх в ультимативном тоне велел депутатам заседать по сословиям и пригрозил им в случае неповиновения роспуском.

В момент открытия Генеральных штатов такую программу преобразований, скорее всего, встретили бы на ура, а установление королем традиционного порядка голосования едва ли столкнулось бы с серьезным сопротивлением тогда еще разрозненных и почти не знакомых друг с другом представителей третьего сословия. Однако теперь, когда последние за полтора месяца дебатов достаточно хорошо узнали друг друга, обрели лидеров и успели оценить эффективность поддержки со стороны трибун, одного лишь брошенного мимоходом королевского распоряжения было явно недостаточно для того, чтобы самопровозглашенное Национальное собрание безропотно ему подчинилось. Поэтому после ухода Людовика XVI депутаты третьего сословия просто проигнорировали его приказ.

Столкнувшись с актом открытого неповиновения, монарх был обязан предпринять какие-то решительные действия, дабы показать, что произнесенные им слова не пустой звук. Но Людовик XVI вновь погрузился в апатию и не ответил на брошенный ему вызов, тем самым по умолчанию приняв свое поражение. Власть, как вода, утекала у него сквозь пальцы. На другой день к третьему сословию присоединилось духовенство, затем — либеральные дворяне с герцогом Орлеанским во главе. И, наконец, Людовик XVI сам попросил оставшихся ему верными депутатов последовать за остальными.

Как видим, превращение традиционного института Генеральных штатов в Учредительное собрание носило сугубо ситуативный характер. Депутаты от третьего сословия руководствовались не каким-либо заранее продуманным планом и тем более не философской концепцией, а исключительно логикой текущей политической борьбы с представителями привилегированных сословий. Двигаясь шаг за шагом, они пытались нащупать для себя пределы возможного, пока, наконец, не обнаружили, что правительство пребывает в параличе, а потому можно безнаказанно присвоить себе его полномочия.

Работы Мирабо[править | править код]

Essai sur le despotisme, 1776.
Lettres originales de Mirabeau, écrites du donjon de Vincennes, pendant les années 1777, 1778, 1779 et 1780, contenant tous les détails sur sa vie privée, ses malheurs et ses amours avec Sophie Ruffei, marquise de Monnier, recueillies par Pierre Louis Manuel
L’œuvre érotique du comte de Mirabeau, introduction, essai bibliographique et notes par Guillaume Apollinaire.
Lettres à M. Lecoulteux de la Noraye sur la Banque de Saint-Charles et la Caisse d’escompte, Paris 1785
Sur les actions de la Compagnie des eaux, Paris 1785
Le Rideau levé ou l’éducation de Laure, 1786
Considérations sur l’ordre de Cincinnatus, ou Imitation d’un pamphlet anglo-américain, suivies… d’une Lettre… du général Washington… et d’une Lettre de feu M. Turgot, … au Price sur les législations américaines, Londres, 1784
Sur Moses Mendelssohn, sur la réforme politique des juifs et en particulier sur la Révolution tentée en leur faveur en 1753 dans la Grande-Bretagne, Londres, 1787.
Arlequin réformateur dans la cuisine des moines, ou Plan pour réprimer la gloutonnerie monacale, 1789, Rome (pour Paris).
Ma Conversion
1822 : Chefs-d’œuvre oratoires de Mirabeau, précédé d’une notice biographique — tome Premier / Ed. COLLIN DE PLANCY

Примечания и ссылки

↑ и , стр. 2.
Виктор Гюго, «Этюд о Мирабо», 1834 г.
Guy Chaussinand-Nogaret, Mirabeau, Éditions du Seuil, Париж, 1982, стр. 34 .
Андре Лебуа, «Комментарий parlait Mirabeau», в Les Mirabeau et son temps. Материалы коллоквиума в Экс-ан-Провансе. 17 и 18 декабря 1966 г., Société des études robespierristes, Париж, 1966 г., стр. 125 .
Кристиан Делпорт, История политического соблазнения, Фламмарион ,2011 г., стр. 121.
, стр. 3.
(in) на Britannica.com (по состоянию на 26 марта 2012 г. ) .
↑ и Гюстав Лансон, История французской литературы, Париж, Ашетт ,1895 г., xv -1158 с. , 1 т. ин-16 .
, стр. 17.
Жан-Франсуа Бернардини, « На Корсике», слон в гостиной », Le Mondeiplomatique ,1 — го июля 2019.
Андре Буяла д’Арно, Воспоминание о старом Экс-ан-Провансе, Париж, Midnight Editions,1964 г., 326 с. , стр. 118.
↑ и Мирабо и железный шкаф: Великие загадки старины, Place des éditeurs, 23 февраля 2012 г., 53 стр.
.
Чарльз Zorgbibe, Мирабо, издания де Fallois, 2008, 524 страниц, с. 87 .
, стр. 36-37.
↑ и Бруно Фулиньи, Искусство вернуть свою куртку. От непостоянства в политике Librairie Vuibert,2016 г., стр. 47.
Сгард Жан, Словарь журналистов: 1600-1789, Оксфорд, Фонд Вольтера, 1091 стр. ( ISBN 978-0-7294-0538-6 и 0-7294-0538-9 ), стр. 578.
Он объединил усилия с Этьеном Меджаном, чтобы написать свою газету Le Courier de Provence .
Moniteur Universel, 25 июня 1789 г., стр. 48. Сам Мирабо приводит почти идентичную версию в своем тринадцатом письме своим избирателям: «Да, мсье, мы слышали о намерениях, предложенных королю, и вы, кто не мог быть его органом. Что касается Генеральных штатов, вам, у кого нет ни места, ни голоса, ни права выступать здесь, вас не заставляют вспоминать его речь. Однако, чтобы избежать двусмысленности и задержек, я говорю вам, что если вам было приказано вывести нас отсюда, вы должны попросить приказ применить силу, потому что мы покинем наши места только силой штыка. »
Этьен Межан (предисловие), Полное собрание сочинений Мирабо-старшего в Национальном собрании, т. 1, стр. 26 .
Марсель Дориньи, Плавающее пиво работорговцев, речь, не произнесенная Мирабо об отмене работорговли, ноябрь 1789 г. — март 1790 г., Сент-Этьен, Presses Universitaires de Saint-Étienne, 1999; Жан-Даниэль Пике, «Сосредоточьтесь на Робеспьере и плавающем пиве», L’Incorruptible. Друзья Бюллетень Робеспьер, п о 78, 4 — й квартал 2011 года, 10 р. , стр. 5-6 .
Мирабо, « Письмо (девятнадцатое письмо) графа Мирабо его избирателям », Courier de Provence, 1790-, с. 284 .
Оскар Хавард, « История революции в портах войны », Великие дискурсы правовой культуры, Париж, Далло,2017 г., стр. 77-79 .
Современное обозрение, т. 68, Париж, Офис Современного Обзора,1869 г., 773 с. , стр. 404.
↑ и Жан Фавье, Париж: две тысячи лет истории, Париж, Файяр ,2014 г.( 1 — е изд. 1997), 1010 р. , часть II, гл. IX («Столица: Пантеон»).
Ги Шоссинан-Ногаре, Мирабо, Париж, FeniXX,1982 г., 300 с. , стр. 199.
↑ и .
.
кладбище Кламара был в углу на Fer à Moulin и Дефоссе Сен — Марсель в 5 — м округе Парижа.
Жан-Поль Деспра, Мирабо: избыток и уход, Перрен ,2008 г., стр. 745.
, стр. 147
, стр. примечание 33
, цитируется по , p. примечание 18
, с. 36
F. Chapuis, The Enigme de Mirabeau (Эд. Du Scorpion, 1964), цитируется в , p. примечание 33.
, стр. примечание 18.
, стр. 830.
.
Библиографическое примечание Mirabeau, стр. 1528, Писатели Libertines в XVIII — го века, т. II, Библиотека Pléiade.

Наследие

Сорокалетний мужчина, проведший жизнь в тюрьмах, судебных процессах, соблазнении женщин, был исключен из общества, и его первым желанием стало вернуть себе место в нем. Необходимо было разрушить общественное здание, чтобы для него открылись двери парижских салонов.

Как и другие аморальные люди, Мирабо, в первую очередь, обращал внимание на свой личный интерес к общественным делам, а его дальновидность ограничивалась его эгоизмом. Однако ни золото двора, ни убеждение другого человека не заставили бы Мирабо говорить то, во что он сам не верил, или делать то, что он сам не считал правильным

Лично у него было то, что является истинным признаком благородства ума — способность привлекать любовь и приобретать верных друзей.

Статуя Оноре де Мирабо во дворце правосудия в Экс-ан-Провансе

Мирабо проповедовал свои идеи со страстным красноречием. Поддерживая революцию, он, тем не менее, был умеренным сторонником конституционной монархии британского образца. Его философия заключалась в том, что правительство существует для того, чтобы позволить людям вести свою жизнь в безопасности и процветании, и что для того, чтобы правительство было успешным, оно должно быть сильным, но эта сила должна быть основана на одобрении большинства.

Он стал лидером Национального собрания, но ему не хватало постоянной поддержки в разгоревшейся фракционной атмосфере того времени. Он пытался сохранить монархию, но в новых равноправных отношениях с выборным органом, который действительно представлял бы французский народ. Он чувствовал, что король должен признать происходящие глубокие изменения, исчезновение феодализма и абсолютизма. Сам Мирабо хотел стать министром в правительстве в британском стиле, но он поссорился с якобинцами, которые подозревали его в излишнем промонархизме.

Жан Поль Марат о смерти Мирабо: «Люди, благодарите Бога! Ваш самый грозный враг пал под косой судьбы. Рикети (Мирабо) больше нет, мошенник умирает жертвой своих многочисленных измен, жертвой угрызений совести, жертвой своих зверских сообщников. Жизнь Рикети была запятнана тысячей преступлений! Помните, что он был одним из прирожденных лакеев деспота, продал ваши самые священные права, показал себя самым ярым сторонником деспотизма, сто раз злоупотребил своим талантом, чтобы снова передать в руки монарха все силы власти».

Революция прав человека

На фоне штурма Бастилии законотворческая деятельность Учредительного собрания развивалась весьма бурно: депутаты уверенно опирались на поддержку разбушевавшихся парижан и напролом шли к своим целям. Впрочем, подавляющее большинство депутатов поначалу и представить себе не могли крушения королевской власти — они хотели лишь ограничить ее и приобщиться к ее полномочиям. Камиль Демулен, друг Робеспьера и соратник Дантона, напишет несколько лет спустя: «Двенадцатого июля 1789 года нас было, быть может, всего десять республиканцев в Париже». При этом знаменитый публицист и полемист забывает, что и сам он именно в те дни сочинил восторженный панегирик Людовику XVI — «восстановителю прав и свобод». Вообще Французскую революцию часто называют «революцией прав человека». И правда, главным ее вкладом в мировую историю явились эпохальные изменения в умах, к которым она привела, — именно тогда родилась европейская общественная и политическая модель, при которой мы живем и сегодня. То, что кажется нам очевидным — национальное самосознание, принцип народного представительства, ценность отдельной жизни и личности, — в конце XVIII века только зарождалось, постепенно, путем проб и ошибок, обретая плоть и кровь.

Задумав дать стране конституцию, члены Учредительного собрания в первую очередь взялись за преамбулу, которая скоро получила название — Декларация прав человека и гражданина. Там констатировалось: единственные причины общественных бедствий — «невежество, забвение прав человека и пренебрежение к ним». Поэтому необходимо изложить «естественные, неотъемлемые и священные права человека».

Знаменитая первая статья Декларации гласила: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах». Естественными и неотъемлемыми правами человека объявлялись свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. Знаменательно, что в Декларации изначально ничего не говорилось о равенстве как таковом, хотя и провозглашалось участие всех граждан в разработке законов — единых для всех. Также пояснялось, что «свобода состоит в возможности делать все, что не приносит вреда другому», отдельно закреплялась свобода слова и вероисповедания, а также презумпция невиновности.

Эти столпы, на которых предстояло зиждиться новому обществу, позднее так и назовут — «принципами 1789 года»

Предполагалось, что их провозглашение даст законодателям необходимые ориентиры для написания конституции, и в центре ее, что самое важное, окажется уже не королевский суверенитет, а национальный. Дебаты по отдельным статьям основного закона займут более двух лет, и лишь в начале сентября 1791-го Франция превратится в конституционную монархию в полном смысле этого слова

Биография

Мирабо родился в городке Ле-Биньон в достаточно богатой семье. В 3-летнем возрасте мальчик переболел оспой, которая оставила глубокие следы на его лице. Отец сумел выбить сыну чин в кавалерии, но в армии Мирабо не прижился. Рябой парень впутался в интрижку с женой полковника, а когда история всплыла, отец запер его в замке на острове Ре. В тюрьмах Мирабо провел много лет, умудряясь при этом спасаться от кредиторов (и злых мужей в придачу).

Позже, во время заключения в форте Жу, Мирабо соблазнил жену тюремщика и сбежал с ней. Осев в Амстердаме, он имел дело с различными обществами оккультистов. Затем Мирабо снова был арестован и посажен на три года в Венсенский замок, где написал дюжину текстов, обличающих произвол французского правосудия, а также один порнографический («Erotika-Bibilion»).

После освобождения его жизнь круто переменилась. В Невшателе он встретил находящихся там в ссылке «женевских революционеров», в частности, финансиста, Этьена Клавьера, который впоследствии оказался на первых ролях в Париже.

Талантливые молодые люди стали основой группы и политических взглядов Мирабо: они писали, он подписывал — и отсюда его плодотворность (политики всегда использовали труд литературных рабов). В своих текстах Мирабо нападал на банки, за что брал деньги у других банков и расплачивался таким образом по своим гигантским долгам. Однако, резкая критика французского министра Шарля-Александра Калонна навлекла на его голову очередной приказ об аресте и ссылку в Пруссию. Там он утвердился в мысли, что «среднее сословие получит свободу лишь сплотившись с низшим». Сами аристократы не хотели иметь ничего общего с этим странным маркизом.

На заре революции Мирабо был избран представителем третьего сословия в Генеральных штатах. Тем не менее, друзья по-прежнему направляли идеи его «политической мастерской»; блестящий оратор Мирабо оставался лишь «говорящей головой».

Конец истории хорошо известен: выяснилось, что Мирабо получал плату от короля (с октября 1789 года), хотя двор и не пользовался его советами.

Доказательства их тайных сношений — письма и список платежей — обнаружились в знаменитом железном сундуке во дворце Тюильри. Но к тому времени Мирабо уже 16 месяцев лежал в могиле.

Незадолго до его смерти, когда организм графа, надломленный излишествами, почти отказал, последнюю речь политика прочитал Талейран. Но даже она была написана женевским пастором Этьеном Салонионом Рейбазом.

Гудон: портрет Мирабо. Следы чего видны на лице Мирабо? И еще о позах.

Гудон. Граф де Мирабо. Терракота. 1791. Лувр. Париж

Далее простейший тест на вменяемость. Нужно выбрать правильный ответ.

Вариант 1: это следы пальцев возбужденного импрессиониста, тыкавшего дрожащей рукой в глиняную модель.

Вариант 2. Это следы оспы.

Любители современного искусства «с горящими от искусства глазами» рискуют выбрать первый вариант и ошибутся. Гудон просто так не тыкал пальцами, более того, он делал Мирабо по посмертной маске, делал в нескольких вариантах, и есть варианты «на которых следы оспы на лице сглажены, чтобы придать менее отталкивающий вид» (из книги Арнасона «Гудон», стр. 76).

Гудон. Мирабо. Мраморный версальский вариант 1800 года, без оспы

Вывод. Сравнивая с Гудоном, можно с уверенностью утверждать, что Давид, а вместе с ним и читатели СКУЛЬПТПРИВЕТ, не видели голого Мирабо. Однако, глядя на позы собравшихся в зале для игры в мяч революционеров, можно предположить, что Давид видел, например, обнаженного Аполлона работы Гудона. В самом деле, Аполлон тоже что-то доказывает и куда-то устремлен, хотя явно настроен более миролюбиво, держа в руках не лук, а кифару, то есть перед нами Аполлон-кифаред в виде самого обычного обывателя в легком развороте, напоминающем о существовании Аполлона Бельведерского — стрелопускателя.

Гудон. Аполлон. Бронза. 1790. Лиссабон. Музей Калюста и Гильбенкана

Не то, чтобы «Аполлон» Гудона плох, скульптор даже знаменит своим «Экорше», но все-таки не его это дело — пафосности не хватает, у него лучше получались портреты.

Сравнивая позы, приходим к выводу о том, что если Аполлона Гудона приодеть, то вполне можно расположить среди клянущихся давидовских революционеров в зале для игры в мяч, причем не меняя позы, только кифару надо будет изъять. Зато из давидовского Мирабо с его атлетически стройной фигурой получился бы отличный и реалистичный если и не Аполлон, то Антиной, Гектор, или Ахилл, на худой конец – просто моющийся Апоксиомен.

Ученик Давида Бартолини стал пуристом, ученики Бартолини — Теннерани и Дюпре тоже стали пуристами, но именно Гудон был воистину прост душой, великий бы пурист из него получился, но не дожил до такого полета мысли и терминов, да и другим мораль не проповедовал. Вероятнее всего, однако, предположить, что если бы дожил, то не понял бы из-за чего пуристы и антипуристы копья ломают. По мастерству же портрета ему так и не было бы равных.